Из пункта А в пункт Б
читать дальшеДжастин летел по улице едва ли не вприпрыжку. У него были деньги. Черт, у него были деньги!
Не то, чтобы он голодал в Нью-Йорке, но аренда студии «съедала» большую часть доходов от продаж «Рэйджа», хотя по комфортности помещение едва ли превосходило его временное прибежище в Питтсбурге. Зато в наличии был замечательный свет и единственное, что волновало владельца – это целостность стен. Плюс помимо затрат на студию существовали такие статьи расходов, как плата за аренду квартиры напополам с другом Дафны, питание и, конечно же, художественные принадлежности, которые благополучно расправлялись с тем, что Джастин получал, работая ассистентом куратора в одной небольшой галерее.
Поэтому, когда к нему на скамейку в Томпкинс-сквер-парке подсела благообразная леди преклонного возраста – Джастин даже в мыслях не смог назвать ее «старушкой» - и спросила, пишет ли он на заказ, Тейлор заинтересовался. Причем не столько финансовой стороной предложения, сколько самим персонажем. Слишком уж занятной была эта дама, начиная от ее королевской осанки и заканчивая изысканной речью с невероятно четкой дикцией, будто чеканящей каждый слог, как полновесную золотую монету. Руки чесались от желания перенести ее характер на бумагу или холст.
Леди представилась как Маргарет Уэстфилд. Выяснилось, что она уже какое-то время наблюдала за Джастином, который иногда забегал в парк, чтобы проветриться после часов, проведенных в студии среди запахов красок. Порой он садился на эту самую скамейку или же шел к собачьей и спортивным площадкам и делал карандашные наброски, эдакие маленькие зарисовки из жизни парка. В его альбоме соседствовали птицы, дерущиеся из-за крошек, семейные пары, гуляющие с детьми, собаки и их хозяева, мускулистые спортсмены и жизнерадостные музыканты.
- Я наблюдала за вами, юноша, - царственно проронила «леди Маргарет», как тут же окрестил ее Джастин, - и пришла к выводу, что вы можете подойти для работы, которую я хочу предложить. Но я предпочла бы переместиться в более удобное для разговора место, если вы не возражаете.
«Не возражаете» было произнесено таким тоном, что Тейлор задумался, а есть ли вообще на свете человек, способный возразить этой даме. «Хотя Брайан, наверное, как минимум попытался бы», - хмыкнул он про себя.
Так завязалось его знакомство с леди Маргарет. И для Джастина, все еще не привыкшего к Нью-Йорку, эта встреча оказалась благословением, потому что никто из тех, с кем он сталкивался раньше, не знал и не понимал этот город лучше, чем Маргарет Уэстфилд. Она рассказывала ему о театральном Нью-Йорке, в водовороте которого вращалась всю свою жизнь, и водила по никому неведомым частным выставкам; вместе с ней Джастин погружался в историю Большого Яблока и его обитателей, и это помогло ему если не полюбить этот город, то хотя бы почувствовать себя в нем чуточку увереннее. После их прогулок Нью-Йорк казался немного уютнее.
А еще Маргарет рассказывала Тейлору о своем недавно умершем муже. О своем Генри. Она так произносила его имя, что иногда у Джастина перехватывало дыхание и кровь приливала к щекам, потому что казалось, будто он подсмотрел что-то ужасно личное.
Они говорили все время, пока Джастин по фотографиям писал общий портрет Маргарет и Генри. Сначала он забрал снимки к себе в студию, но работа не пошла – Маргарет получалась с легкостью, зато Генри не выходил совсем. Джастин поделился возникшей проблемой с заказчицей, и она предложила нестандартное решение – попробовать писать портрет не в студии, а в доме, в котором Генри провел всю жизнь, заполнив его любимыми вещами и создав неповторимую атмосферу. В свою очередь Маргарет обещала поведать о том, каким же человеком был Генри Уэстфилд, чтобы Тейлор мог составить о нем некое представление. Несколько дней они просто беседовали за чашечкой чая, но по мере того, как в голове у Джастина начал вырисовываться образ, он возобновил работу. Маргарет всегда составляла ему компанию, и постепенно их разговоры начали затрагивать другие темы. Они обсуждали политику и искусство, историю и музыку. Маргарет оказалась удивительной рассказчицей и заядлой спорщицей, порой их препирательства продолжались едва ли не до хрипоты, и в такие моменты с нее слетала столь любимая ею маска прохладного высокомерия, открывая на редкость страстную натуру. Потом начались совместные прогулки, во время которых Марго, как она попросила ее называть, знакомила Джастина со своим Нью-Йорком, а тот в ответ делился с ней историями из жизни Питтсбурга в целом и Джастина Тейлора в частности. К моменту окончания работы над портретом то, что началось, как случайное знакомство, переросло пусть в не слишком обычную с точки зрения разницы в возрасте, но крепкую дружбу.
Законченное полотно Джастин считал одной из лучших выполненных им работ. Портрет нельзя было назвать классическим – он представлял собой результат смешения множества техник и стилей, к тому же Джастин не побоялся использовать все богатство палитры. Но, даже испытывая гордость за результат, он все равно переживал, какое же впечатление его работа произведет на Марго. Опасения были беспочвенны – она лишь тихонько ахнула и надолго замерла перед портретом, а потом повернулась и обняла Джастина с удивительной для столь хрупкого женского тела силой.
- Спасибо, - прошептала Марго, погладив его по щеке. – Ты не обидишься, - она снова оглянулась на картину, - мне нужно побыть одной.
- Конечно нет, я все понимаю, - ответил Джастин с улыбкой облегчения.
Марго выпустила его из объятий и, подойдя к столу, взяла конверт, который протянула Тейлору.
- Поверь мне, мой юный друг, созданное тобой полотно бесценно. У меня была возможность немного тебя узнать и, как я понимаю, ты вряд ли согласишься принять что-то сверх оговоренной ранее суммы. Я права?
- Абсолютно права. Эта работа доставила мне массу удовольствия и подарила знакомство с тобой, что само по себе достаточная плата. Но ты ведь все равно впихнешь мне этот конверт?
- Еще бы, - возмущенно фыркнула Марго. – Я знаю как минимум один способ потратить эти деньги и, надеюсь, ты им воспользуешься. Полагаю, несколько дней мы не увидимся, но я обязательно позвоню, - закончила она с лукавой улыбкой и поцеловала его в лоб, прощаясь.
И вот теперь, накануне своего очередного Дня Рождения Джастин бежал по улице, кутаясь в куртку и прикрывая лицо от колючих порывов внезапно усилившегося ветра и начавшегося снегопада. У него были деньги, которые, как и намекала Марго, он собирался потратить на билет до Питтсбурга, чтобы сделать себе лучший подарок – отпраздновать День Рождения дома, в кругу друзей и близких. Вместе с Брайаном, пусть тот и не воспринимает этот день, как повод для празднования. Джастину хотелось сделать это для себя. К тому же он был в курсе, что Кинни занят подготовкой нескольких крупных кампаний и вряд ли собирается покидать город в ближайшее время.
Где-то через час Джастин обессилено откинулся на спинку стула, прикурил очередную сигарету и уставился в окно. Снегопад усилился, город растворился в пелене осадков. И, что самое печальное, это привело к приостановке работы аэропортов Нью-Йорка из-за погодных условий. Оператор справочной службы аэропорта Ла Гуардия, совсем юная девчушка, если судить по голосу, лепетала что-то об уникальном природном явлении – огромная территория от Род-Айленда до Западной Вирджинии оказалась во власти снежной бури, которая стала результатом столкновения трех воздушных масс: призрачного наследия урагана Вилма, не так давно славно «повеселившегося» во Флориде, бушующего в Карибском бассейне тропического шторма Гамма и его собрата, зарождающегося посреди Атлантики, который позже будет фигурировать в хрониках под именем Дельта.
Аэропорт Питтсбурга также прекратил свою работу, и прогнозы на ближайшее время были неутешительными.
- Вот тебе и День Рождения дома, - разочарованно вздохнул Джастин, а потом решительно поднялся и полез в шкаф - доставать вещи потеплее.
Он попытал счастья на автовокзале, но и там потерпел неудачу – все билеты на ближайшие автобусы были проданы, даже на более продолжительные по времени рейсы, что предполагали пересадку в Вашингтоне.
Джастин поежился, достал которую за этот вечер разочарований сигарету и расстроенно пнул мусорную корзину, раздумывая, что же делать дальше. Конечно, можно было сдаться, вернуться в съемную квартирку и отпраздновать завтрашний День Рождения с Марго, вместо того, чтобы морозить задницу на этом холоде, но отступать от задуманного совсем не хотелось. Хотелось домой, к Брайану. Хотелось ощущать ладонями его стройное тело и гладкую теплую кожу, слышать рядом его дыхание и как он напевает в душе, впитывать родной запах, обмениваться подколками и просто молчать. Хотелось рассказать о Марго, показать фотографии портрета, чтобы увидеть, как в каре-зеленых глазах мелькнет одобрение и гордость. Хотелось хоть немного побыть рядом. Вместе. И Джастин не собирался отказывать себе в этом подарке.
Брайан подписывал очередную бумажку, когда в приоткрытую дверь робко просунулась голова Тэда.
- Эммм, Брайан… - начал Тэд несмело.
- Теодор, будь любезен, зайди целиком и излагай коротко и по существу. Я хочу успеть на самолет.
- Я как раз об этом, - Тэд проскользнул в дверь и теперь неловко переминался у стола с ноги на ногу, словно готовясь спасаться бегством. – Тут такое дело… в общем, аэропорты Питтсбурга и Нью-Йорка закрыты из-за погодных условий. Все рейсы отменены, - выпалил Шмидт на одном дыхании и застыл, ожидая реакции Брайана.
Кинни глубоко вдохнул. Выдохнул. Осторожно отложил ручку. Сжал пальцами виски.
- Блядь, я же задницей чуял, что надо было лететь раньше. Но задержался. А знаешь, почему, Теодор? – Брайан вскочил и навис над Тэдом, вцепившись в край стола. – Потому что ты и чертова Синтия, которая, кстати, может перестать подслушивать и зайти уже в кабинет, - выплюнул он в сторону двери, - проебали кампанию для «Айконик оптикс»!
Блондинка просочилась в офис, и Кинни в очередной задался вопросом, как на ее лице уживается одновременно выражение вины и непокорного вызова.
- Брайан, ну все не так страшно. Ты же не говорил Джастину, что прилетишь. Он не будет тебя ждать и, значит, не расстроится. К тому же Джастин знает о твоем отношении к Дням Рождения, вряд ли он рассчитывал на сюрприз в виде твоего визита… - зачастил Шмидт, не обращая внимания на тычки в ребра со стороны Синтии.
- Тэдди, ты не помогаешь, - раздраженно шикнул Брайан, - так что лучше заткнись. А мама-Тейлор? Она же тоже собиралась в Нью-Йорк? – с надеждой спросил он у Синтии.
- Она звонила в обед, я не стала тебя беспокоить. Молли приболела, и Дженнифер пришлось поменять билеты на завтрашнее утро, - покачала головой верная помощница.
- Отлично! Просто зашибись! – Кинни упал обратно в кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
Тэд во многом был прав – вряд ли Джастин рассчитывал на что-то особенное. Но «не ждать» и «не хотеть» - это все же разные вещи. Глупо было отрицать, Брайану и самому хотелось увидеться с Тейлором, хотелось посмотреть, как тот будет срывать оберточную бумагу с его подарка, а потом осветит все вокруг своей фирменной стоваттной улыбкой. Окружающим Кинни не признался бы ни под какими пытками, но врать самому себе было бессмысленно – он скучал по Джастину ничуть не меньше, чем по сыну. Природа тоски по этим двум, что накрывала его чаще всего по вечерам, отличалась, но вот интенсивность была одинаково болезненной.
Прекрасно понимая, что Тейлор не в том финансовом положении, чтобы позволять себе лишние траты в виде полета домой на День Рождения, и что он категорически откажется от любой помощи, Брайан планировал навестить его сам. Этому немало способствовали бесконечные замечания и подталкивания со стороны членов банды, твердивших на все лады «лучший его подарочек – это ты». Кто же знал, что выполнение столь простого замысла перечеркнет бушующая природа?
- Так, - он хлопнул ладонями по столу, - хрен с ними, с самолетами. Дороги же никуда не делись. До Нью-Йорка каких-то триста семьдесят миль. С поправкой на погоду путь займет порядка восьми часов.
- Брайан, ты же понимаешь, что твой «Корветт» не пройдет по такой дороге, - подал голос Тэд.
- Именно поэтому Синтия будет жутко любезна и одолжит мне свою машину. Правда, Синтия? Ты ведь не откажешь любимому боссу? – с невинной улыбкой спросил Брайан.
Та лишь молча кивнула, понимая, что спорить сейчас – себе дороже. К тому же Тэд был прав – такие снежные заносы «Корветту» не преодолеть. Если даже в черте города коммунальные службы, переведенные в экстренный режим, не справлялись с последствиями снегопада, что уж говорить о состоянии трассы за пределами Питтсбурга.
Но при всем желании выехать как можно скорее, Брайан смог покинуть офис лишь спустя несколько часов. Он старался подстраховаться на случай непредвиденной задержки в Нью-Йорке, ведь при такой погоде можно было ожидать чего угодно. Так что до лофта Кинни добрался далеко за полночь. Он наскоро принял душ, переоделся, выпил две чашки крепчайшего кофе, загрузил подарок Джастина в багажник и где-то в начале третьего ночи был готов наконец-то тронуться в путь. Стоило Брайану сесть за руль и включить музыку пободрее, как зазвонил его телефон.
- Синтия, ты не можешь уснуть без колыбельной? – фыркнул Кинни в трубку.
- Конечно. Твой голос, особенно, когда ты переходишь в режим «крутой босс», всегда действует на меня усыпляющее, - бодро ответила Синтия. – Ты уже выехал?
- Нет. Как раз собирался. А что, ты планируешь отслеживать каждый пройденный мной километр?
- Думаю, я в состоянии найти и более захватывающее занятие на ночь. Просто хотела предупредить – езжай по Пенсильвания Тернпайк и 78 шоссе. В противном случае ты рискуешь застрять, даже не доехав до Бруксвилла, или состаришься, ожидая, пока Алтуну расчистят от снега. Будь осторожен, - тон Синтии внезапно посерьезнел.
- Не переживай, я буду нежен с твоей машиной, - привычно отшутился Брайан.
- Я не о машине, засранец. И поцелуй за меня Джастина.
- Не смогу. Буду слишком занят, целуя его за себя, - рассмеялся Кинни. – Пока, мой верный Санчо Панса. Неприличных тебе снов.
С этим пожеланием Брайан отключился, поудобнее устроился в столь непривычном, чужом кресле и повернул ключ зажигания.
Джастину казалось, что он попал в ад. Только вместо чертей в его преисподней веселились двенадцатилетние девочки в количестве восьми штук.
Джастин топтался у автовокзала, размышляя, как еще можно добраться до Питтсбурга, когда улыбчивый парень лет тридцати попросил у него зажигалку, и, затянувшись, выдал наполненную эмоциями тираду о погоде, а потом представился как Тони и посетовал, что из-за снегопада его выдернули из дома, поломав тем самым грандиозные планы на вечер. Джастин понимал его досаду, как никто другой. Слово за слово, и в процессе разговора выяснилось, что через полчаса Тони выезжает из Нью-Йорка по направлению к Бедфорду. Понимая, что другого шанса может и не представиться, Джастин вцепился в нового знакомого, как клещ, ведь Бедфорд располагался чуть дальше, чем в ста милях от Питтсбурга. Тони был не против, скорее даже обрадовался неожиданному компаньону:
- Будешь следить, чтобы меня не срубило. Из-за этого светопреставления с погодой я не успел толком отдохнуть, а так как поедем ночью, ну, в общем, сам понимаешь. А тут еще и детей везти. Ценный груз, - усмехнулся Тони, подавив зевок. – Сопровождающая их учительница будет с ними в салоне, так что живой будильник на соседнем сидении мне совсем не помешает.
- А что за срочность? – решил уточнить воспрявший духом Джастин.
- Школьная экскурсия. Приехали в Нью-Йорк на какой-то детский фестиваль, а тут такое, - Тони выдохнул струйку сигаретного дыма в небо, с которого сплошной пеленой падали огромные пушистые снежинки. – Вот родители и всполошились, посчитав, что детям будет лучше вернуться сейчас, не дожидаясь, пока дороги совсем засыплет. В общем-то, учитывая прогнозы, их можно понять.
Так Джастин Тейлор попал в преисподнюю. Нет, он любил детей. Ему всегда нравилось возиться с Гасом, а в Дженни Ребекку Джастин был просто влюблен. Но это… Это было невыносимо. Путешествие по соседству с кучкой девочек-подростков, уже ступивших на «прелестную» дорогу пубертата, оказалось настоящей пыткой.
Наивные Джастин и Тони предполагали, что юные пассажирки проспят основную часть пути. Им пришлось разочароваться очень быстро. Сначала девочки играли в слова, потом рассказывали анекдоты, затем начали петь песни, после этого умудрились перессориться на почве репертуара, довести сопровождающую их учительницу до белого каления своей грызней и помириться, чтобы запеть вновь. И при этом юные исчадия ада вовсю старались привлечь к себе внимание то водителя, то его случайного напарника, пытаясь включить их в свои игры, препирательства и песнопения.
На очередном куплете Тони тихонько застонал и потер висок:
- Боже, их всего восемь! Как они умудряются создавать столько шума?
- Зато ты точно не уснешь за рулем, - ответил Джастин с вымученной улыбкой.
Он и сам чувствовал себя не лучшим образом – этот месяц в галерее выдался довольно суматошным, чтобы успевать работать над портретом и другими полотнами, Тейлору приходилось жертвовать сном. Хотя результат, конечно же, того стоил.
За исключением звукового фона, создаваемого другими пассажирами микроавтобуса, поездка проходила довольно неплохо и даже быстрее, чем рассчитывал Джастин. Не то, чтобы он не любил вид задниц, но за предыдущий день Тейлор сверх необходимого насмотрелся на эти самые филейные полушария удачи. Поэтому небольшая толика везения его несказанно радовала. Если бы еще и девчонки горланили потише…
- Извините, - обратилась к Тони учительница, - но нам снова придется остановиться.
- Опять? Слушайте, Айрис, через пару миль будет заправка с туалетом. Пять минут потерпеть никак?
Та лишь виновато покачала головой.
- Просто здорово! – возмущенно фыркнул Тони и затормозил на обочине. – До Бедфорда осталось всего ничего. И мы только что миновали Эверетт. Что за мазохистское желание мерзнуть по такой погоде, выискивая кустики?
Когда девчонки, хихикая, ввалились обратно в микроавтобус, выяснилось, что удача снова повернулась к Джастину Тейлору задом. После вынужденной остановки Тони не смог сдвинуть машину с места. Им не повезло встать прямо на наледь, и теперь обе пары колес просто прокручивались вхолостую.
Сначала Джастин толкал автобус в одиночку. Потом они посадили за руль Айрис, и толкали машину вдвоем с Тони, выставив девчонок на мороз. Затем к процессу подключились и юные пассажирки, но без толку – наледь оказалась слишком большой по площади, вращаясь, колеса лишь еще сильнее обнажали скользкую поверхность, а машина при этом не двигалась с места. Возможности вызвать помощь не было - мобильная связь перестала работать сразу после того, как они миновали окрестности Харрисбурга.
- Ты говорил, заправка где-то в паре миль? – спросил Джастин, кутаясь в шарф. Пока они толкали автобус, было жарко, но стоило перестать двигаться, и тут же подкрался холод.
- Да, где-то так, может, чуть больше. Там точно есть стационарный телефон. И хозяин, Эдди, ездит на грузовичке, который смог бы нас вытянуть, - Тони задумчиво уставился на полотно уходящего вдаль шоссе.
Шел пятый час утра. Машин на дороге совсем не было. Не многие рискнули бы вылезти в подобную погоду из дома да еще так рано. А потому о попутках речь не шла.
- Ты уверен, что это хорошая идея? – поежившись, спросил Тони.
- У тебя есть еще какие-то варианты? – Джастин пожал плечами. – Подложить под колеса нечего. Машин нет ни в нашу сторону, ни по встречке. Не торчать же здесь до весны. Я пойду, а ты попробуй поймать сигнал. Бедфорд рядом, вдруг все-таки получится.
Уходя, Джастин на секунду обернулся. Словно воина, уходящего на битву, его провожали десять пар глаз.
Тейлор шагал в быстром темпе, засунув руки в карманы и натянув капюшон поверх шапки. Он шел порядка получаса и от холода едва ощущал свои ноги и задницу, поэтому к тому моменту, когда в снежной пелене показались огоньки заправки, Джастин уже успел проклясть все на свете, особенно погоду, осадки и Дни Рождения.
Брайан провел в пути почти три часа, когда понял, что вот-вот уснет за рулем. Не помогала ни музыка, которую он врубил чуть ли не на максимальную громкость, ни растирание ушей, ни перечисление вслух всяких необычных мест, где ему доводилось трахать парней. Ничего. Веки постепенно тяжелели, концентрироваться на дороге становилось все сложнее. Он начал подумывать о том, чтобы съехать на обочину и подремать хотя бы часок, но тут сквозь снег блеснула вывеска автозаправки. Решив, что согласен на любые помои, лишь бы в них содержался кофеин, Брайан остановился.
Он прошелся по крошечному магазинчику, чуть помедлив у стойки с энергетиками, а потом заметил автомат с кофе, у которого крутилась невнятное чучело в куртке с капюшоном, натянутым на голову. «А задница весьма аппетитная», - хмыкнул про себя Брайан, рассматривая спину незнакомца и симпатичные полушария пониже.
Тут послышался звон монет, рассыпавшихся по полу, и гневный вопль:
- Блядь! Гадская мелочь!
Кинни ошеломленно застыл. Его ступор вызвали сразу два обстоятельства. Во-первых, Брайану был знаком этот голос, а во-вторых, задницу, на которую открылся великолепнейший вид из-за того, что ее обладатель, нагнувшись, собирал рассыпавшиеся монеты, Кинни также довелось изучить в мельчайших подробностях и деталях, изнутри и снаружи.
Придя к выводу, что все-таки уснул за рулем, Брайан ущипнул себя за руку. Получив подтверждение реальности происходящего, он лукаво усмехнулся, а потом подкрался к Джастину со спины, чтобы отточенным годами практики движением толкнуться бедрами в столь узнаваемую часть тела Тейлора и радостно воскликнуть:
- С Днем Рождения, Солнышко!
Реакция Джастина превзошла все ожидания шутника. По-прежнему не разгибаясь, Тейлор подпрыгнул и начал заваливаться вперед. Он пропахал бы носом пол, если бы в последний момент Брайан не схватил его за капюшон куртки, дернув на себя.
Джастин медленно выпрямился и повернулся. Потом моргнул. Один раз, второй. Затем ущипнул себя за руку. Ойкнул. Но прежде, чем он успел хоть что-нибудь сказать, Брайан сообщил:
- Ну и видок у тебя.
Посмотреть было на что - нос и щеки Джастина покраснели от мороза, от дыхания на бровях и ресницах образовался иней, который постепенно таял, оставляя после себя россыпь мелких капель. Кинни завороженно рассматривал эту причудливую картину. А потом Тейлор оглушительно чихнул, вырвав Брайана из сонной созерцательности.
- Брайан, что ты здесь делаешь?
- Могу задать тот же вопрос, - протянул Кинни, немного озабоченно наблюдая за мелкой дрожью, пробегающей по телу Джастина.
Решив повременить с разговорами, Брайан стремительно вытряс из автомата два больших кофе, один из которых вручил зависшему в ошеломленном молчании Джастину, отвел того к машине, усадил, включил печку и подогрев сидений на максимум, а затем потянулся к бардачку, где, как он знал, Синтия держала походную фляжку с коньяком.
Когда Брайан рылся в ящике, оттуда выпала и шлепнулась на пол книга. Джастин нырнул вниз, чтобы поднять ее, пока Кинни заправлял его кофе спиртным. Тейлор уставился на обложку, на которой была изображена слившаяся в страстном объятии пара натуралов.
- Брайан, что это за хрень? С каких пор ты интересуешься женскими романами? Или вы с Эмметом затеяли какую-то игру? – выстрелил он очередью из вопросов. А затем оглядел салон и добавил еще один. – И чья это машина?
- Синтии. И книжка тоже ее, - лицо Брайана озарила хищная усмешка, сулящая его верной помощнице многочисленные подколки по поводу этой находки.
- Так что ты тут делаешь? – спросил Джастин, вернув книгу на место и вцепившись в горячие бока стакана с кофе.
- Решил съездить в Нью-Йорк, проветриться. И погодка такая подходящая, - отшутился Брайан по привычке и тут же наткнулся на серьезный взгляд голубых глаз. – Джастин, ну неужели не очевидно, куда я ехал и зачем? – произнес он, отвернувшись и неловко взлохматив волосы.
Ему на затылок легла нагревшаяся ладонь, вынуждая развернуться обратно.
- Вот уж точно – у дураков мысли сходятся, - заключил довольный Тейлор, зарываясь пальцами в каштановые пряди.
- Мне больше по вкусу формулировка, что все гении мыслят одинаково, - с улыбкой парировал Брайан.
- День Рождения определенно удался, - негромко рассмеялся Джастин, освещая салон своей фирменной стоваттной улыбкой.
- Никак не можешь без приключений? – подколол Брайан и, подавшись вперед, притянул Тейлора к себе, обняв за плечи. – Ну что, мороженое Солнышко, оттаял немного? Готов рассказать, как тут очутился?
Джастин прихлебывал обжигающий напиток и в красках описывал свое путешествие:
- Хозяин заправки, Эдди, кажется, поехал за ними на своем грузовичке и обещал подстраховать их до самого Бедфорда. Я решил, что либо дождусь еще какой-нибудь попутки, либо доеду с ними, а там буду смотреть по ситуации.
А потом переключился на повествование о своей жизни в Нью-Йорке.
- Ты просто обязан с ней познакомиться, Брайан! – восклицал он с энтузиазмом, заглядывая в каре-зеленые глаза. – Марго потрясающая. Уверен, вы друг другу понравитесь.
- Джастин, ты с таким пылом рассказываешь об этой женщине. Неужели воздух Большого Яблока превратил тебя в натурала? – не удержался от насмешки Брайан.
- Обойдешься, - слегка нетрезво хихикнул Тейлор и показал ему язык. – О, кстати, - он полез в свою сумку, - вот.
Брайан аккуратно взял протянутые фотографии. Света в салоне было вполне достаточно, чтобы рассмотреть изображение. Он видел портрет и в каждом мазке узнавал руку Джастина. Его эмоциональность и искренность, силу духа и не соответствующую возрасту зрелость. А еще он видел безграничную любовь, протянутую корабельным канатом между героями портрета, такую осязаемую, что казалось, будто подсматриваешь в замочную скважину за чем-то глубоко личным.
Брайан молчал так долго, что Джастин потерся о его плечо щекой, нетерпеливо поерзав на сидении.
- Этот портрет достоин того, чтобы выставляться в крупнейших галереях мира, - наконец заговорил Кинни. - Наверное, твоя подруга Марго действительно потрясающая, если помогла тебе создать нечто подобное. Я видел твои работы раньше, Джастин, но это….
Договорить ему не дали, заткнув рот поцелуем. Они целовались долго, переходя от нежных касаний к голодным поцелуям-укусам, словно пытаясь нагнать все время, проведенное в разлуке, впитывая вкус друг друга и изливая в танце губ и языков то, что не нуждалось в произнесении вслух.
- Уф… - выдохнул раскрасневшийся и немного захмелевший от ласк и добавленного в кофе коньяка Джастин, - кажется, я наконец-то согрелся, - сообщил он с довольной улыбкой. – Я бы трахнулся с тобой прямо тут, но жутко хочется домой. Может, поедем уже?
- Моя карета к вашим услугам, сэр новорожденный, - съязвил взъерошенный Брайан, разворачивая машину в обратную сторону.
Перебрасываясь шутками и делясь последними новостями, они добрались до лофта около восьми утра. Упав после обжигающе горячего душа на кровать, Джастин потянулся, блаженно зажмурившись, и пробормотал:
- Я сейчас скажу нечто крамольное, но у меня нет сил даже на секс.
- Стареешь, Солнышко, - Брайан плюхнулся рядом, - так и быть, погружайся в свой сон красоты, чтобы блистать на церемонии вручения подарков, - сказал он, широко зевнув, и зарылся носом в светловолосую макушку.
- Лучший мой подарок – это ты, - сквозь сон ответил Джастин и пропустил редкое зрелище, вызванное этими словами – полную теплой нежности улыбку Брайана.
Через минуту тишину лофта нарушало только ровное дыхание двух спящих людей, а за окном по-прежнему кружились огромные мохнатые снежинки.
читать дальшеДжастин летел по улице едва ли не вприпрыжку. У него были деньги. Черт, у него были деньги!
Не то, чтобы он голодал в Нью-Йорке, но аренда студии «съедала» большую часть доходов от продаж «Рэйджа», хотя по комфортности помещение едва ли превосходило его временное прибежище в Питтсбурге. Зато в наличии был замечательный свет и единственное, что волновало владельца – это целостность стен. Плюс помимо затрат на студию существовали такие статьи расходов, как плата за аренду квартиры напополам с другом Дафны, питание и, конечно же, художественные принадлежности, которые благополучно расправлялись с тем, что Джастин получал, работая ассистентом куратора в одной небольшой галерее.
Поэтому, когда к нему на скамейку в Томпкинс-сквер-парке подсела благообразная леди преклонного возраста – Джастин даже в мыслях не смог назвать ее «старушкой» - и спросила, пишет ли он на заказ, Тейлор заинтересовался. Причем не столько финансовой стороной предложения, сколько самим персонажем. Слишком уж занятной была эта дама, начиная от ее королевской осанки и заканчивая изысканной речью с невероятно четкой дикцией, будто чеканящей каждый слог, как полновесную золотую монету. Руки чесались от желания перенести ее характер на бумагу или холст.
Леди представилась как Маргарет Уэстфилд. Выяснилось, что она уже какое-то время наблюдала за Джастином, который иногда забегал в парк, чтобы проветриться после часов, проведенных в студии среди запахов красок. Порой он садился на эту самую скамейку или же шел к собачьей и спортивным площадкам и делал карандашные наброски, эдакие маленькие зарисовки из жизни парка. В его альбоме соседствовали птицы, дерущиеся из-за крошек, семейные пары, гуляющие с детьми, собаки и их хозяева, мускулистые спортсмены и жизнерадостные музыканты.
- Я наблюдала за вами, юноша, - царственно проронила «леди Маргарет», как тут же окрестил ее Джастин, - и пришла к выводу, что вы можете подойти для работы, которую я хочу предложить. Но я предпочла бы переместиться в более удобное для разговора место, если вы не возражаете.
«Не возражаете» было произнесено таким тоном, что Тейлор задумался, а есть ли вообще на свете человек, способный возразить этой даме. «Хотя Брайан, наверное, как минимум попытался бы», - хмыкнул он про себя.
Так завязалось его знакомство с леди Маргарет. И для Джастина, все еще не привыкшего к Нью-Йорку, эта встреча оказалась благословением, потому что никто из тех, с кем он сталкивался раньше, не знал и не понимал этот город лучше, чем Маргарет Уэстфилд. Она рассказывала ему о театральном Нью-Йорке, в водовороте которого вращалась всю свою жизнь, и водила по никому неведомым частным выставкам; вместе с ней Джастин погружался в историю Большого Яблока и его обитателей, и это помогло ему если не полюбить этот город, то хотя бы почувствовать себя в нем чуточку увереннее. После их прогулок Нью-Йорк казался немного уютнее.
А еще Маргарет рассказывала Тейлору о своем недавно умершем муже. О своем Генри. Она так произносила его имя, что иногда у Джастина перехватывало дыхание и кровь приливала к щекам, потому что казалось, будто он подсмотрел что-то ужасно личное.
Они говорили все время, пока Джастин по фотографиям писал общий портрет Маргарет и Генри. Сначала он забрал снимки к себе в студию, но работа не пошла – Маргарет получалась с легкостью, зато Генри не выходил совсем. Джастин поделился возникшей проблемой с заказчицей, и она предложила нестандартное решение – попробовать писать портрет не в студии, а в доме, в котором Генри провел всю жизнь, заполнив его любимыми вещами и создав неповторимую атмосферу. В свою очередь Маргарет обещала поведать о том, каким же человеком был Генри Уэстфилд, чтобы Тейлор мог составить о нем некое представление. Несколько дней они просто беседовали за чашечкой чая, но по мере того, как в голове у Джастина начал вырисовываться образ, он возобновил работу. Маргарет всегда составляла ему компанию, и постепенно их разговоры начали затрагивать другие темы. Они обсуждали политику и искусство, историю и музыку. Маргарет оказалась удивительной рассказчицей и заядлой спорщицей, порой их препирательства продолжались едва ли не до хрипоты, и в такие моменты с нее слетала столь любимая ею маска прохладного высокомерия, открывая на редкость страстную натуру. Потом начались совместные прогулки, во время которых Марго, как она попросила ее называть, знакомила Джастина со своим Нью-Йорком, а тот в ответ делился с ней историями из жизни Питтсбурга в целом и Джастина Тейлора в частности. К моменту окончания работы над портретом то, что началось, как случайное знакомство, переросло пусть в не слишком обычную с точки зрения разницы в возрасте, но крепкую дружбу.
Законченное полотно Джастин считал одной из лучших выполненных им работ. Портрет нельзя было назвать классическим – он представлял собой результат смешения множества техник и стилей, к тому же Джастин не побоялся использовать все богатство палитры. Но, даже испытывая гордость за результат, он все равно переживал, какое же впечатление его работа произведет на Марго. Опасения были беспочвенны – она лишь тихонько ахнула и надолго замерла перед портретом, а потом повернулась и обняла Джастина с удивительной для столь хрупкого женского тела силой.
- Спасибо, - прошептала Марго, погладив его по щеке. – Ты не обидишься, - она снова оглянулась на картину, - мне нужно побыть одной.
- Конечно нет, я все понимаю, - ответил Джастин с улыбкой облегчения.
Марго выпустила его из объятий и, подойдя к столу, взяла конверт, который протянула Тейлору.
- Поверь мне, мой юный друг, созданное тобой полотно бесценно. У меня была возможность немного тебя узнать и, как я понимаю, ты вряд ли согласишься принять что-то сверх оговоренной ранее суммы. Я права?
- Абсолютно права. Эта работа доставила мне массу удовольствия и подарила знакомство с тобой, что само по себе достаточная плата. Но ты ведь все равно впихнешь мне этот конверт?
- Еще бы, - возмущенно фыркнула Марго. – Я знаю как минимум один способ потратить эти деньги и, надеюсь, ты им воспользуешься. Полагаю, несколько дней мы не увидимся, но я обязательно позвоню, - закончила она с лукавой улыбкой и поцеловала его в лоб, прощаясь.
И вот теперь, накануне своего очередного Дня Рождения Джастин бежал по улице, кутаясь в куртку и прикрывая лицо от колючих порывов внезапно усилившегося ветра и начавшегося снегопада. У него были деньги, которые, как и намекала Марго, он собирался потратить на билет до Питтсбурга, чтобы сделать себе лучший подарок – отпраздновать День Рождения дома, в кругу друзей и близких. Вместе с Брайаном, пусть тот и не воспринимает этот день, как повод для празднования. Джастину хотелось сделать это для себя. К тому же он был в курсе, что Кинни занят подготовкой нескольких крупных кампаний и вряд ли собирается покидать город в ближайшее время.
Где-то через час Джастин обессилено откинулся на спинку стула, прикурил очередную сигарету и уставился в окно. Снегопад усилился, город растворился в пелене осадков. И, что самое печальное, это привело к приостановке работы аэропортов Нью-Йорка из-за погодных условий. Оператор справочной службы аэропорта Ла Гуардия, совсем юная девчушка, если судить по голосу, лепетала что-то об уникальном природном явлении – огромная территория от Род-Айленда до Западной Вирджинии оказалась во власти снежной бури, которая стала результатом столкновения трех воздушных масс: призрачного наследия урагана Вилма, не так давно славно «повеселившегося» во Флориде, бушующего в Карибском бассейне тропического шторма Гамма и его собрата, зарождающегося посреди Атлантики, который позже будет фигурировать в хрониках под именем Дельта.
Аэропорт Питтсбурга также прекратил свою работу, и прогнозы на ближайшее время были неутешительными.
- Вот тебе и День Рождения дома, - разочарованно вздохнул Джастин, а потом решительно поднялся и полез в шкаф - доставать вещи потеплее.
Он попытал счастья на автовокзале, но и там потерпел неудачу – все билеты на ближайшие автобусы были проданы, даже на более продолжительные по времени рейсы, что предполагали пересадку в Вашингтоне.
Джастин поежился, достал которую за этот вечер разочарований сигарету и расстроенно пнул мусорную корзину, раздумывая, что же делать дальше. Конечно, можно было сдаться, вернуться в съемную квартирку и отпраздновать завтрашний День Рождения с Марго, вместо того, чтобы морозить задницу на этом холоде, но отступать от задуманного совсем не хотелось. Хотелось домой, к Брайану. Хотелось ощущать ладонями его стройное тело и гладкую теплую кожу, слышать рядом его дыхание и как он напевает в душе, впитывать родной запах, обмениваться подколками и просто молчать. Хотелось рассказать о Марго, показать фотографии портрета, чтобы увидеть, как в каре-зеленых глазах мелькнет одобрение и гордость. Хотелось хоть немного побыть рядом. Вместе. И Джастин не собирался отказывать себе в этом подарке.
Брайан подписывал очередную бумажку, когда в приоткрытую дверь робко просунулась голова Тэда.
- Эммм, Брайан… - начал Тэд несмело.
- Теодор, будь любезен, зайди целиком и излагай коротко и по существу. Я хочу успеть на самолет.
- Я как раз об этом, - Тэд проскользнул в дверь и теперь неловко переминался у стола с ноги на ногу, словно готовясь спасаться бегством. – Тут такое дело… в общем, аэропорты Питтсбурга и Нью-Йорка закрыты из-за погодных условий. Все рейсы отменены, - выпалил Шмидт на одном дыхании и застыл, ожидая реакции Брайана.
Кинни глубоко вдохнул. Выдохнул. Осторожно отложил ручку. Сжал пальцами виски.
- Блядь, я же задницей чуял, что надо было лететь раньше. Но задержался. А знаешь, почему, Теодор? – Брайан вскочил и навис над Тэдом, вцепившись в край стола. – Потому что ты и чертова Синтия, которая, кстати, может перестать подслушивать и зайти уже в кабинет, - выплюнул он в сторону двери, - проебали кампанию для «Айконик оптикс»!
Блондинка просочилась в офис, и Кинни в очередной задался вопросом, как на ее лице уживается одновременно выражение вины и непокорного вызова.
- Брайан, ну все не так страшно. Ты же не говорил Джастину, что прилетишь. Он не будет тебя ждать и, значит, не расстроится. К тому же Джастин знает о твоем отношении к Дням Рождения, вряд ли он рассчитывал на сюрприз в виде твоего визита… - зачастил Шмидт, не обращая внимания на тычки в ребра со стороны Синтии.
- Тэдди, ты не помогаешь, - раздраженно шикнул Брайан, - так что лучше заткнись. А мама-Тейлор? Она же тоже собиралась в Нью-Йорк? – с надеждой спросил он у Синтии.
- Она звонила в обед, я не стала тебя беспокоить. Молли приболела, и Дженнифер пришлось поменять билеты на завтрашнее утро, - покачала головой верная помощница.
- Отлично! Просто зашибись! – Кинни упал обратно в кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
Тэд во многом был прав – вряд ли Джастин рассчитывал на что-то особенное. Но «не ждать» и «не хотеть» - это все же разные вещи. Глупо было отрицать, Брайану и самому хотелось увидеться с Тейлором, хотелось посмотреть, как тот будет срывать оберточную бумагу с его подарка, а потом осветит все вокруг своей фирменной стоваттной улыбкой. Окружающим Кинни не признался бы ни под какими пытками, но врать самому себе было бессмысленно – он скучал по Джастину ничуть не меньше, чем по сыну. Природа тоски по этим двум, что накрывала его чаще всего по вечерам, отличалась, но вот интенсивность была одинаково болезненной.
Прекрасно понимая, что Тейлор не в том финансовом положении, чтобы позволять себе лишние траты в виде полета домой на День Рождения, и что он категорически откажется от любой помощи, Брайан планировал навестить его сам. Этому немало способствовали бесконечные замечания и подталкивания со стороны членов банды, твердивших на все лады «лучший его подарочек – это ты». Кто же знал, что выполнение столь простого замысла перечеркнет бушующая природа?
- Так, - он хлопнул ладонями по столу, - хрен с ними, с самолетами. Дороги же никуда не делись. До Нью-Йорка каких-то триста семьдесят миль. С поправкой на погоду путь займет порядка восьми часов.
- Брайан, ты же понимаешь, что твой «Корветт» не пройдет по такой дороге, - подал голос Тэд.
- Именно поэтому Синтия будет жутко любезна и одолжит мне свою машину. Правда, Синтия? Ты ведь не откажешь любимому боссу? – с невинной улыбкой спросил Брайан.
Та лишь молча кивнула, понимая, что спорить сейчас – себе дороже. К тому же Тэд был прав – такие снежные заносы «Корветту» не преодолеть. Если даже в черте города коммунальные службы, переведенные в экстренный режим, не справлялись с последствиями снегопада, что уж говорить о состоянии трассы за пределами Питтсбурга.
Но при всем желании выехать как можно скорее, Брайан смог покинуть офис лишь спустя несколько часов. Он старался подстраховаться на случай непредвиденной задержки в Нью-Йорке, ведь при такой погоде можно было ожидать чего угодно. Так что до лофта Кинни добрался далеко за полночь. Он наскоро принял душ, переоделся, выпил две чашки крепчайшего кофе, загрузил подарок Джастина в багажник и где-то в начале третьего ночи был готов наконец-то тронуться в путь. Стоило Брайану сесть за руль и включить музыку пободрее, как зазвонил его телефон.
- Синтия, ты не можешь уснуть без колыбельной? – фыркнул Кинни в трубку.
- Конечно. Твой голос, особенно, когда ты переходишь в режим «крутой босс», всегда действует на меня усыпляющее, - бодро ответила Синтия. – Ты уже выехал?
- Нет. Как раз собирался. А что, ты планируешь отслеживать каждый пройденный мной километр?
- Думаю, я в состоянии найти и более захватывающее занятие на ночь. Просто хотела предупредить – езжай по Пенсильвания Тернпайк и 78 шоссе. В противном случае ты рискуешь застрять, даже не доехав до Бруксвилла, или состаришься, ожидая, пока Алтуну расчистят от снега. Будь осторожен, - тон Синтии внезапно посерьезнел.
- Не переживай, я буду нежен с твоей машиной, - привычно отшутился Брайан.
- Я не о машине, засранец. И поцелуй за меня Джастина.
- Не смогу. Буду слишком занят, целуя его за себя, - рассмеялся Кинни. – Пока, мой верный Санчо Панса. Неприличных тебе снов.
С этим пожеланием Брайан отключился, поудобнее устроился в столь непривычном, чужом кресле и повернул ключ зажигания.
Джастину казалось, что он попал в ад. Только вместо чертей в его преисподней веселились двенадцатилетние девочки в количестве восьми штук.
Джастин топтался у автовокзала, размышляя, как еще можно добраться до Питтсбурга, когда улыбчивый парень лет тридцати попросил у него зажигалку, и, затянувшись, выдал наполненную эмоциями тираду о погоде, а потом представился как Тони и посетовал, что из-за снегопада его выдернули из дома, поломав тем самым грандиозные планы на вечер. Джастин понимал его досаду, как никто другой. Слово за слово, и в процессе разговора выяснилось, что через полчаса Тони выезжает из Нью-Йорка по направлению к Бедфорду. Понимая, что другого шанса может и не представиться, Джастин вцепился в нового знакомого, как клещ, ведь Бедфорд располагался чуть дальше, чем в ста милях от Питтсбурга. Тони был не против, скорее даже обрадовался неожиданному компаньону:
- Будешь следить, чтобы меня не срубило. Из-за этого светопреставления с погодой я не успел толком отдохнуть, а так как поедем ночью, ну, в общем, сам понимаешь. А тут еще и детей везти. Ценный груз, - усмехнулся Тони, подавив зевок. – Сопровождающая их учительница будет с ними в салоне, так что живой будильник на соседнем сидении мне совсем не помешает.
- А что за срочность? – решил уточнить воспрявший духом Джастин.
- Школьная экскурсия. Приехали в Нью-Йорк на какой-то детский фестиваль, а тут такое, - Тони выдохнул струйку сигаретного дыма в небо, с которого сплошной пеленой падали огромные пушистые снежинки. – Вот родители и всполошились, посчитав, что детям будет лучше вернуться сейчас, не дожидаясь, пока дороги совсем засыплет. В общем-то, учитывая прогнозы, их можно понять.
Так Джастин Тейлор попал в преисподнюю. Нет, он любил детей. Ему всегда нравилось возиться с Гасом, а в Дженни Ребекку Джастин был просто влюблен. Но это… Это было невыносимо. Путешествие по соседству с кучкой девочек-подростков, уже ступивших на «прелестную» дорогу пубертата, оказалось настоящей пыткой.
Наивные Джастин и Тони предполагали, что юные пассажирки проспят основную часть пути. Им пришлось разочароваться очень быстро. Сначала девочки играли в слова, потом рассказывали анекдоты, затем начали петь песни, после этого умудрились перессориться на почве репертуара, довести сопровождающую их учительницу до белого каления своей грызней и помириться, чтобы запеть вновь. И при этом юные исчадия ада вовсю старались привлечь к себе внимание то водителя, то его случайного напарника, пытаясь включить их в свои игры, препирательства и песнопения.
На очередном куплете Тони тихонько застонал и потер висок:
- Боже, их всего восемь! Как они умудряются создавать столько шума?
- Зато ты точно не уснешь за рулем, - ответил Джастин с вымученной улыбкой.
Он и сам чувствовал себя не лучшим образом – этот месяц в галерее выдался довольно суматошным, чтобы успевать работать над портретом и другими полотнами, Тейлору приходилось жертвовать сном. Хотя результат, конечно же, того стоил.
За исключением звукового фона, создаваемого другими пассажирами микроавтобуса, поездка проходила довольно неплохо и даже быстрее, чем рассчитывал Джастин. Не то, чтобы он не любил вид задниц, но за предыдущий день Тейлор сверх необходимого насмотрелся на эти самые филейные полушария удачи. Поэтому небольшая толика везения его несказанно радовала. Если бы еще и девчонки горланили потише…
- Извините, - обратилась к Тони учительница, - но нам снова придется остановиться.
- Опять? Слушайте, Айрис, через пару миль будет заправка с туалетом. Пять минут потерпеть никак?
Та лишь виновато покачала головой.
- Просто здорово! – возмущенно фыркнул Тони и затормозил на обочине. – До Бедфорда осталось всего ничего. И мы только что миновали Эверетт. Что за мазохистское желание мерзнуть по такой погоде, выискивая кустики?
Когда девчонки, хихикая, ввалились обратно в микроавтобус, выяснилось, что удача снова повернулась к Джастину Тейлору задом. После вынужденной остановки Тони не смог сдвинуть машину с места. Им не повезло встать прямо на наледь, и теперь обе пары колес просто прокручивались вхолостую.
Сначала Джастин толкал автобус в одиночку. Потом они посадили за руль Айрис, и толкали машину вдвоем с Тони, выставив девчонок на мороз. Затем к процессу подключились и юные пассажирки, но без толку – наледь оказалась слишком большой по площади, вращаясь, колеса лишь еще сильнее обнажали скользкую поверхность, а машина при этом не двигалась с места. Возможности вызвать помощь не было - мобильная связь перестала работать сразу после того, как они миновали окрестности Харрисбурга.
- Ты говорил, заправка где-то в паре миль? – спросил Джастин, кутаясь в шарф. Пока они толкали автобус, было жарко, но стоило перестать двигаться, и тут же подкрался холод.
- Да, где-то так, может, чуть больше. Там точно есть стационарный телефон. И хозяин, Эдди, ездит на грузовичке, который смог бы нас вытянуть, - Тони задумчиво уставился на полотно уходящего вдаль шоссе.
Шел пятый час утра. Машин на дороге совсем не было. Не многие рискнули бы вылезти в подобную погоду из дома да еще так рано. А потому о попутках речь не шла.
- Ты уверен, что это хорошая идея? – поежившись, спросил Тони.
- У тебя есть еще какие-то варианты? – Джастин пожал плечами. – Подложить под колеса нечего. Машин нет ни в нашу сторону, ни по встречке. Не торчать же здесь до весны. Я пойду, а ты попробуй поймать сигнал. Бедфорд рядом, вдруг все-таки получится.
Уходя, Джастин на секунду обернулся. Словно воина, уходящего на битву, его провожали десять пар глаз.
Тейлор шагал в быстром темпе, засунув руки в карманы и натянув капюшон поверх шапки. Он шел порядка получаса и от холода едва ощущал свои ноги и задницу, поэтому к тому моменту, когда в снежной пелене показались огоньки заправки, Джастин уже успел проклясть все на свете, особенно погоду, осадки и Дни Рождения.
Брайан провел в пути почти три часа, когда понял, что вот-вот уснет за рулем. Не помогала ни музыка, которую он врубил чуть ли не на максимальную громкость, ни растирание ушей, ни перечисление вслух всяких необычных мест, где ему доводилось трахать парней. Ничего. Веки постепенно тяжелели, концентрироваться на дороге становилось все сложнее. Он начал подумывать о том, чтобы съехать на обочину и подремать хотя бы часок, но тут сквозь снег блеснула вывеска автозаправки. Решив, что согласен на любые помои, лишь бы в них содержался кофеин, Брайан остановился.
Он прошелся по крошечному магазинчику, чуть помедлив у стойки с энергетиками, а потом заметил автомат с кофе, у которого крутилась невнятное чучело в куртке с капюшоном, натянутым на голову. «А задница весьма аппетитная», - хмыкнул про себя Брайан, рассматривая спину незнакомца и симпатичные полушария пониже.
Тут послышался звон монет, рассыпавшихся по полу, и гневный вопль:
- Блядь! Гадская мелочь!
Кинни ошеломленно застыл. Его ступор вызвали сразу два обстоятельства. Во-первых, Брайану был знаком этот голос, а во-вторых, задницу, на которую открылся великолепнейший вид из-за того, что ее обладатель, нагнувшись, собирал рассыпавшиеся монеты, Кинни также довелось изучить в мельчайших подробностях и деталях, изнутри и снаружи.
Придя к выводу, что все-таки уснул за рулем, Брайан ущипнул себя за руку. Получив подтверждение реальности происходящего, он лукаво усмехнулся, а потом подкрался к Джастину со спины, чтобы отточенным годами практики движением толкнуться бедрами в столь узнаваемую часть тела Тейлора и радостно воскликнуть:
- С Днем Рождения, Солнышко!
Реакция Джастина превзошла все ожидания шутника. По-прежнему не разгибаясь, Тейлор подпрыгнул и начал заваливаться вперед. Он пропахал бы носом пол, если бы в последний момент Брайан не схватил его за капюшон куртки, дернув на себя.
Джастин медленно выпрямился и повернулся. Потом моргнул. Один раз, второй. Затем ущипнул себя за руку. Ойкнул. Но прежде, чем он успел хоть что-нибудь сказать, Брайан сообщил:
- Ну и видок у тебя.
Посмотреть было на что - нос и щеки Джастина покраснели от мороза, от дыхания на бровях и ресницах образовался иней, который постепенно таял, оставляя после себя россыпь мелких капель. Кинни завороженно рассматривал эту причудливую картину. А потом Тейлор оглушительно чихнул, вырвав Брайана из сонной созерцательности.
- Брайан, что ты здесь делаешь?
- Могу задать тот же вопрос, - протянул Кинни, немного озабоченно наблюдая за мелкой дрожью, пробегающей по телу Джастина.
Решив повременить с разговорами, Брайан стремительно вытряс из автомата два больших кофе, один из которых вручил зависшему в ошеломленном молчании Джастину, отвел того к машине, усадил, включил печку и подогрев сидений на максимум, а затем потянулся к бардачку, где, как он знал, Синтия держала походную фляжку с коньяком.
Когда Брайан рылся в ящике, оттуда выпала и шлепнулась на пол книга. Джастин нырнул вниз, чтобы поднять ее, пока Кинни заправлял его кофе спиртным. Тейлор уставился на обложку, на которой была изображена слившаяся в страстном объятии пара натуралов.
- Брайан, что это за хрень? С каких пор ты интересуешься женскими романами? Или вы с Эмметом затеяли какую-то игру? – выстрелил он очередью из вопросов. А затем оглядел салон и добавил еще один. – И чья это машина?
- Синтии. И книжка тоже ее, - лицо Брайана озарила хищная усмешка, сулящая его верной помощнице многочисленные подколки по поводу этой находки.
- Так что ты тут делаешь? – спросил Джастин, вернув книгу на место и вцепившись в горячие бока стакана с кофе.
- Решил съездить в Нью-Йорк, проветриться. И погодка такая подходящая, - отшутился Брайан по привычке и тут же наткнулся на серьезный взгляд голубых глаз. – Джастин, ну неужели не очевидно, куда я ехал и зачем? – произнес он, отвернувшись и неловко взлохматив волосы.
Ему на затылок легла нагревшаяся ладонь, вынуждая развернуться обратно.
- Вот уж точно – у дураков мысли сходятся, - заключил довольный Тейлор, зарываясь пальцами в каштановые пряди.
- Мне больше по вкусу формулировка, что все гении мыслят одинаково, - с улыбкой парировал Брайан.
- День Рождения определенно удался, - негромко рассмеялся Джастин, освещая салон своей фирменной стоваттной улыбкой.
- Никак не можешь без приключений? – подколол Брайан и, подавшись вперед, притянул Тейлора к себе, обняв за плечи. – Ну что, мороженое Солнышко, оттаял немного? Готов рассказать, как тут очутился?
Джастин прихлебывал обжигающий напиток и в красках описывал свое путешествие:
- Хозяин заправки, Эдди, кажется, поехал за ними на своем грузовичке и обещал подстраховать их до самого Бедфорда. Я решил, что либо дождусь еще какой-нибудь попутки, либо доеду с ними, а там буду смотреть по ситуации.
А потом переключился на повествование о своей жизни в Нью-Йорке.
- Ты просто обязан с ней познакомиться, Брайан! – восклицал он с энтузиазмом, заглядывая в каре-зеленые глаза. – Марго потрясающая. Уверен, вы друг другу понравитесь.
- Джастин, ты с таким пылом рассказываешь об этой женщине. Неужели воздух Большого Яблока превратил тебя в натурала? – не удержался от насмешки Брайан.
- Обойдешься, - слегка нетрезво хихикнул Тейлор и показал ему язык. – О, кстати, - он полез в свою сумку, - вот.
Брайан аккуратно взял протянутые фотографии. Света в салоне было вполне достаточно, чтобы рассмотреть изображение. Он видел портрет и в каждом мазке узнавал руку Джастина. Его эмоциональность и искренность, силу духа и не соответствующую возрасту зрелость. А еще он видел безграничную любовь, протянутую корабельным канатом между героями портрета, такую осязаемую, что казалось, будто подсматриваешь в замочную скважину за чем-то глубоко личным.
Брайан молчал так долго, что Джастин потерся о его плечо щекой, нетерпеливо поерзав на сидении.
- Этот портрет достоин того, чтобы выставляться в крупнейших галереях мира, - наконец заговорил Кинни. - Наверное, твоя подруга Марго действительно потрясающая, если помогла тебе создать нечто подобное. Я видел твои работы раньше, Джастин, но это….
Договорить ему не дали, заткнув рот поцелуем. Они целовались долго, переходя от нежных касаний к голодным поцелуям-укусам, словно пытаясь нагнать все время, проведенное в разлуке, впитывая вкус друг друга и изливая в танце губ и языков то, что не нуждалось в произнесении вслух.
- Уф… - выдохнул раскрасневшийся и немного захмелевший от ласк и добавленного в кофе коньяка Джастин, - кажется, я наконец-то согрелся, - сообщил он с довольной улыбкой. – Я бы трахнулся с тобой прямо тут, но жутко хочется домой. Может, поедем уже?
- Моя карета к вашим услугам, сэр новорожденный, - съязвил взъерошенный Брайан, разворачивая машину в обратную сторону.
Перебрасываясь шутками и делясь последними новостями, они добрались до лофта около восьми утра. Упав после обжигающе горячего душа на кровать, Джастин потянулся, блаженно зажмурившись, и пробормотал:
- Я сейчас скажу нечто крамольное, но у меня нет сил даже на секс.
- Стареешь, Солнышко, - Брайан плюхнулся рядом, - так и быть, погружайся в свой сон красоты, чтобы блистать на церемонии вручения подарков, - сказал он, широко зевнув, и зарылся носом в светловолосую макушку.
- Лучший мой подарок – это ты, - сквозь сон ответил Джастин и пропустил редкое зрелище, вызванное этими словами – полную теплой нежности улыбку Брайана.
Через минуту тишину лофта нарушало только ровное дыхание двух спящих людей, а за окном по-прежнему кружились огромные мохнатые снежинки.
@темы: творчество
